Вождь Диких земель - Страница 39

К концу весны мы добрались до места, должного стать нашей родиной. Стоило нам въехать внутрь кратера, как один из маленьких орчат решил, что его время пришло, и надумал появляться на свет. Орчанку, у которой начались схватки, затащили в экстренно возведенную палатку, и туда отправился Нерен-травник — самый старый орк поселка. Нерен был знахарем, костоправом и зубодером, олицетворяя собой всю медицину деревни. Он же был повивальной бабкой, вернее, повивальным дедкой поселка. Намеревавшаяся было полюбоваться озером Саэна, услышав крик роженицы, мигом прискакала и пулей влетела в шатер.

Минут через десять Нерен и эльфийка вышли наружу, где в волнении кусал губы муж роженицы. Травник тяжело вздохнул и сообщил, что положение безнадежное, волнения и трудности пути сыграли свою роль, спасти роженицу и ребенка он был не в состоянии. Рядом плакала Саэна. Меня захлестнула ярость, рядом умирали молодая женщина и крошечное, еще не родившееся создание, и я был бессилен. Стоп, ярость — ненадежный помощник даже в бою, а здесь не годится вовсе.

— У нее просто нет сил, — сквозь слезы выдавила эльфийка, — здесь надо заклинание третьего уровня, обычное — «помощь приходящему», а я могу применять заклинания только второго круга.

— А ты знаешь это заклинание? — Я пытался найти выход.

— Да, оно несложное, но у меня просто не хватит энергии. — Саэна опять зашмыгала носом. — Я уже пыталась, нужны амулеты или свиток с готовым заклинанием.

Какое-то воспоминание не давало мне покоя. Может, попробовать магическую книгу, взятую из гнезда вампиров? Нет, это просто информация, она уже есть у эльфийки. А что, если использовать белый жезл с символом жизни, тоже захваченный мной в сожженной усадьбе? Я откопал его в рюкзаке и протянул Саэне. Та сделала круглые глаза и, цапнув жезл, юркнула в палатку, следом заскочил Нерен. Какое-то время слышался серебристый голосок эльфийки и стоны роженицы, затем окрестности огласил звонкий крик новорожденного.

— Торн, Хорт! — позвал травник.

Мы влетели внутрь, старый Нерен одной рукой прижимал к груди маленький кричащий комочек, а другой поддерживал потерявшую сознание эльфийку. Я подхватил Саэну на руки, тревожно вглядываясь в лицо девушки.

— Уберите этот полог, — велел травник, — нужен воздух.

Хорт одним движением откинул палатку, к роженице подскочил муж.

— Ничего страшного, — успокоил меня знахарь, — твоя эльфа просто вся выложилась, заклятие не по ее силенкам, как еще получилось, удивительно. Но сейчас ей только отдохнуть, и все будет хорошо. Она совершила чудо, ребенок и мать здоровы.

Орки вокруг почтительно смотрели на эльфийку. Муж роженицы перевел взгляд с жены и сына на Саэну и спокойно произнес:

— Кто косо посмотрит на эльфийку, разорву.

Орки вокруг согласно закивали, мол, все правильно, ты не разорвешь, так мы растерзаем, если Торн оставит нам чего-нибудь от нахала для рванья. Ресницы Саэны дрогнули, девушка пришла в себя.

— Получилось? — еле слышно спросила она.

— Да, ты умничка, смотри. — Я повернулся так, чтобы эльфийка видела результат своих усилий.

Уголки губ молодой мамы слабо приподнялись, она наконец улыбалась. Рядом новоиспеченный отец держал младенчика, тот перестал кричать и тихо почмокивал, требуя немедленно кушать.

Я до сих пор еще ни разу не видел Саэну настолько счастливой. Облегченно вздохнув, она заснула прямо у меня на руках.

Кстати, после этого случая женщины-орки стали относиться к эльфийке с искренней любовью и доверием, посвятив ее в свой особый женский мирок, куда не было хода никому из мужчин.

В долине кратера мы присмотрели для поселка возвышенность рядом с озером. Сначала обнесли вершину холма частоколом — гигантский кратер зарос лесом, и кто мог скрываться в этих зарослях, неизвестно. По моему приказу выставили часовых и держали оружие всегда под рукой.

Копать землянки при наличии строевого леса и плотнического инструмента было несусветной глупостью. Будем рубить добротные деревянные дома, со временем используем и камень, вместо логовищ питекантропов здесь будет город. Но сейчас главной задачей были полевые работы, мы упускали время посева. Пока же ночевали под телегами и в шалашах из лапника.

Лес рубили, бревна складировали под строительство, пни корчевали. Дальше пускали огонь, сжигая все отходы лесозаготовки и подлесок, затем пал распахивали и засевали пшеницей, рожью, ячменем.

Саэна решила пока остаться с нами, мол, она обязана мне жизнью и хочет вернуть долг. При этом девушка странно посматривала на меня.

В поселке часть деревьев при рубке оставляли — дополнительная защита домов от жаркого летнего солнца. Среди них особое место занял высоченный тысячелетний дуб в самом центре, в нем на высоте пяти метров было огромное дупло, избранное Саэной под свою резиденцию.

Она выгребла оттуда мусор, натаскала лапника и сена, устроив постель, а я вооружился топором и соорудил дверь из расколотых плах. Беспокоясь, не простудится ли девчонка от весенних заморозков, я, с ее разрешения, сунул нос в это беличье гнездо. Температура там была градусов двадцать — двадцать пять, несмотря на отсутствие печки, щели в моей примитивной двери и холод снаружи. По словам Саэны, дом на дереве — мечта любого эльфа, дерево греет их и подпитывает своей силой. Заболевшие эльфы использовали деревья для исцеления. Какая-то древняя магия, присущая всем ушастым с рождения. Кстати, по настоятельному требованию Саэны я объявил заповедником обширную рощу в окрестностях того ручья, возле которого мы останавливались после освобождения эльфийки из плена. Девушка уверяла, что здесь — сердце окрестных лесов, даже деревья разумны, обитают дриады и нимфы, и обижать их не надо, дальше шло: «Ну по-жа-а-а-алуйста». Я ввел запрет на рубку деревьев и другую хозяйственную деятельность на заповедной территории. Впрочем, узнав, что здесь обитают духи леса, орки и сами не желали с ними ссориться.